Как провалился план абвера по высадке немецкого десанта в Коми АССР
Линия фронта Великой Отечественной войны проходила достаточно далеко от Коми АССР. Но в ночь с 5 на 6 июня 1943 года в небе над печорской тайгой пролетели два вражеских самолета. С их бортов на территорию Кожвинского района республики десантировались двенадцать парашютистов-диверсантов. Тогда на территории автономии, расположенной в глубоком тылу, произошел единственный боевой эпизод войны.
Ошибка Ивана Бессонова
Немецкое командование ставило перед десантниками несколько задач. Главная их цель – взорвать железнодорожный мост через реку Печору в районе поселка Кожва. Это привело бы к длительному параличу Северной железной дороги, снабжавшей осажденный Ленинград, фронт и Северный морской флот заполярным углем. Вторая задача была не менее важной – поднять восстание в Печорлаге и Инталаге. И третья – подготовить высадку масштабного немецкого десанта, который мог бы освободить заключенных из многочисленных лагерей, расположенных в этом районе, вооружить их и открыть новый фронт в тылу. Но вражеские планы не осуществились. А сорвал их один из участников десанта – простой коми учитель Александр Доронин.
Идея высадки десанта в Коми АССР принадлежала бывшему советскому генерал-майору Ивану Бессонову. Из-за неудач в советско-финской вой-не он впал в немилость к Берии. Его из штаба перевели на фронт. 26 августа 1941 года, будучи командиром 102-й стрелковой дивизии, Бессонов попал в плен к немцам. Он активно сотрудничал с оккупантами и предложил план организации восстания в советском тылу. Посоветовал создать из военнопленных несколько десантных групп для заброски в северные районы СССР. Там, согласно его плану, они должны были захватить лагеря ГУЛАГа и привлечь на свою сторону заключенных и ссыльных, вооружить их и организовать масштабное восстание в советском тылу. В случае успеха за первой группой в дюжину человек последовали бы другие. Планом Бессонова предполагалась заброска на север СССР в кульминационной фазе операции до пятидесяти тысяч десантников. Этого количества было бы достаточно, чтобы захватить лагеря с заключенными, вооружить повстанцев и, утроив силы, двинуться на Урал. Перерезав магистраль, которая соединяла заводы Сибири с фронтом, они могли решить исход всей войны.
Напомним, что железную дорогу, связавшую Воркуту с остальными частями страны, начали строить еще в 1937 году. С началом войны строительство Северо-Печорской магистрали было на особом контроле Госкомитета обороны. Сроки его окончания не подлежали пересмотру. В апреле 1942 года возведение моста через Печору было завершено, по нему пошли поезда. Немецкое командование понимало роль, которую железная дорога стала играть в обеспечении советской промышленности и фронта углем, нефтью и лесом. Германская разведка разработала операцию «Цеппелин». Высадка десанта на Печоре являлась частью этой операции.
Кстати, Печорский десант не был первым. Группы диверсантов забрасывались в Архангельскую, Вологодскую, Ярославскую области, через Карелию пытались добраться до дороги финские диверсанты.
Первый десант, заброшенный на северо-восток, высадился 2 сентября 1942 года в восемнадцати километрах от станции Коноша Архангельской области. Диверсанты должны были захватить участок железной дороги в районе Коноши и содействовать немецким войскам в развитии наступления в сторону Вологды. 5 сентября диверсанты пустили под откос товарный поезд. И только благодаря находчивости и отваге советских солдат и местных жителей десант был уничтожен под Каргополем. Печорский десант стал второй серьезной попыткой проникнуть в глубокий тыл на северо-востоке страны.
Заговор диверсантов
Успех печорского десанта во многом зависел от проводника, единственного в отряде человека, который знал коми язык и местные условия. И этот «коми Сусанин» – Александр Доронин – сумел разрушить планы немецкого абвера.
Родился Александр Доронин в апреле 1907 года в удорском селе Глотово в семье крестьянина-середняка, служившего в должности писаря. Окончил сельскую школу, затем – Усть-Сысольское педучилище. Преподавал географию и химию в Глотово и Важгорте, возглавлял отдел народного образования Удорского района. В 1933-1935 годах служил в Красной армии. После демобилизации работал в Сыктывкаре в органах народного образования. 12 апреля 1942 года был призван в армию и направлен на учебу в Пуховичское военное училище в Великий Устюг. После его окончания в должности младшего лейтенанта с октября 1942 года воевал на Волховском фронте в должности командира пулеметного взвода. Во второй половине февраля участвовал в наступательных операциях Красной армии в направлении местечка Шапки, где их полк попал в окружение. Тогда наш земляк был взят в плен немцами.
Когда в концлагерях отбирали пленных для участия в десанте, Доронину, коми по национальности, предложили
в составе диверсионной группы полететь на родину в качестве проводника и переводчика. Доронин согласился, но сам задумал таким образом освободиться из плена и бороться с врагом. В своих показаниях от 11 июня 1943 года он сообщил следователю: «Я обдумывал свои планы, присматривался к остальным ребятам. Понял, что они надежны, и убедил их по приземлении сложить оружие и явиться с повинной в органы НКВД. Хорошо, что все согласились».
20 мая 1943 года Доронина из лагеря военнопленных перевезли в разведшколу. Будущих участников печорского десанта готовили в одной из диверсионных школ абвера близ Риги. Среди них были рядовые, сержанты и офицеры. Большинство русские, но также были коми, украинец, белорус и татарин. Командиром группы был назначен бывший колчаковский офицер Лев Николаев. Он единственный из всех диверсантов всерьез планировал бороться с большевиками.
Еще в немецкой разведшколе Александр Доронин начал склонять товарищей к тому, чтобы, оказавшись на советской территории, сдаться властям. До вылета на Печору Доронин сумел убедить всех членов десанта, кроме татарина Ахнами Расулева, назначенного денщиком Николаева. С ним разговор не состоялся из-за опасения, что он выдаст командиру замыслы. Но именно Ахнами затем и убил Николаева.
Абвер снабдил диверсантов безупречно изготовленными советскими документами, а также деньгами и продуктовыми карточками. Каждому были даны вымышленные имена и фамилии. Так Доронин стал Сергеем Токаревым. Во время десантирования все были в форме сотрудников НКВД.
«Кондоры» над пармой
После подготовки группу на самолетах из Риги переправили на побережье Северного моря в норвежский город Нарвик. В ночь с 5 на 6 июня самолеты военно-транспортной авиации Люфтваффе – два четырехмоторных «Кондора» – вылетели из Норвегии и со стороны Карского моря достигли места выброски – района таежной фермы «Развилки», что располагалась в тридцати километрах от села Кедровый Шор, отстоявшего на шестьдесят километров от райцентра Кожва. В этом месте и высадился десант.
Диверсанты и их боеприпасы, продукты, рация и многое другое имущество были сброшены на 34 парашютах. Мягкие вещи выбрасывали в свертках без парашютов. При себе у группы имелось 12 автоматов и парабеллумов, 48 наганов, пять пистолетов, ручной пулемет, легкий миномет, десять тысяч патронов, около трехсот килограммов взрывчатки в шашках, подрывные батареи, бикфордов шнур, запалы, капсюли, гранаты разных систем, противопехотные и магнитные мины. Также в снаряжение входила радиостанция с динамо-машиной, ракетницы, бинокли, саперные лопаты, фонари, топоры, пилы, валенки, унты, полушубки, плащ-палатки, аптечка с хирургическими инструментами и накомарники. Запасы продовольствия были рассчитаны на месяц.
Всего было 63 наименования снаряжения, в том числе карты с подробными данными о железнодорожных мостах, лагпунктах, имелись незаполненные чистые бланки различных удостоверений, гербовые печати органов НКВД, армейских частей, различные документы с вымышленными фамилиями. Среди прочих карт и документов была изданная в 1942 году генштабом вооруженных сил вермахта брошюра «Военно-географические данные о европейской части России». В ней подробно описаны географическое положение Коми АССР, дороги, реки, полезные ископаемые. В ней среди прочего были сведения о главном объекте диверсий – Северо-Печорской железной дороге на участке Кожва – Воркута.
Самолеты были замечены на обратном пути. Из Сыктывкара в Кожвинский район пришли указания быть готовыми к возможным неожиданностям.
Группа, в которой были Лев Николаев, радист Андрей Одинцов и Александр Доронин, приземлилась первой. Но собрались вместе они только вечером. Других парашютистов отнесло на значительное расстояние от места высадки. Вторая группа, возглавляемая Годовым, соединилась с первой лишь на следующий день. Доронин и Одинцов решили убить командира. Лев Николаев отдыхал у костра, когда в него выстрелил Андрей Одинцов. Но он только ранил командира в плечо. Затем радист и остальные десантники разбежались в разные стороны. Николаев спустился к речке, чтобы промыть рану. Сняв рубашку, он попросил денщика сделать перевязку. Но Расулев вместо помощи выпустил в доверчиво подставленную спину очередь из автомата.
Бой у фермы «Развилки»
Восьмого июня Доронин и Одинцов направились на поиски населенного пункта. Они вышли на ферму «Развилки» и сообщили властям о себе. Как рассказала следствию медсестра Мария Андреенко, дежурный по лагерю стрелок Александр Сухинин спал, винтовка стояла рядом, дверь дежурки была открыта. Десантники разбудили дежурного. Увидев перед собой людей в форме НКВД, Сухинин принял их за начальство и начал оправдываться. Позвонить по телефону и доложить о прибывших он не решился, поэтому они позвонили политруку Виктору Лазареву сами. Одинцов и Доронин еще и отругали Сухинина за плохое несение службы.
Лазарев послал нарочного – заключенного Соловьева, в Кедровый Шор к командиру взвода ВОХР Пантелееву с донесением, в котором сообщал о наличии вражеского десанта и просил направить ему в помощь группу бойцов для ликвидации остальных участников группы. Пантелеев доложил о десанте в Сыктывкар наркому внутренних дел Коми АССР полковнику госбезопасности Кабакову, который взял на себя общее руководство операцией по ликвидации десанта.
В помощь Лазареву Пантелеев отправил из Кедрового Шора группу бойцов ВОХР. С фермы «Развилки» взяли еще двоих. И вся эта группа в количестве десяти человек под командованием Лазарева в сопровождении Александра Доронина направилась к месту выброски десанта. Одинцова в качестве заложника оставили в сельхозе.
На всякий случай в район высадки десанта срочно была направлена еще группа оперативных работников НКВД, бойцы военизированной охраны лагерей и работники Ухтпечлага, Печорлага. Но эти силы не были задействованы, так как уже пришло сообщение: «Ликвидация вражеского десанта закончена в 18 часов 8 июня».
Впрочем, без стрельбы не обошлось – в ходе операции был «убит по недомыслию» часовой лагеря диверсантов Алексей Куликов. Когда группа Лазарева подходила к стоянке десанта, Куликов дал в воздух очередь из автомата как сигнал для сбора всех десантников. Боец военизированной охраны Михаил Хрящев, приняв эту автоматную очередь за стрельбу по вохровцам, выстрелом из винтовки убил Куликова. После этой случайной перестрелки все десантники сдали оружие. Могилы Алексея Куликова и Льва Николаева остались в тайге.
Провал радиоигры
Сразу же после сдачи десантников руководство НКВД республики приняло меры по встрече и ликвидации возможного второго вражеского десанта. В частности, в Кожвинском районе объявили положение повышенной военной готовности.
С использованием шифров и кодов немцев, имевшихся у радиста Одинцова, была совершена попытка установить сеанс радиосвязи с сообщением об успешной высадке группы и готовности принять в указанном районе дополнительный десант. Но радиоигра провалилась из-за воровства местных чекистов. В Ригу сообщили, что десант ждет подкрепления. Для приема большого десанта и последующей его ликвидации подготовили площадку на территории Веселого Кута. Немцы запросили координаты высадки по пятикилометровой карте, имевшейся у диверсионной группы. Однако оказалось, что после сдачи в плен членов группы обыскали работники НКВД, которые отобрали карту. А помимо этого присвоили 21 тысячу рублей, личные вещи, фотоаппарат, карманные часы, авторучки, шоколад и сигареты. Из Сыктывкара потребовали оставшееся имущество. В столицу были высланы только три банки из-под лимонной кислоты и два носовых платка, отобранные у бойцов ВОХРа. С учетом того, что имелось у диверсионной группы, это выглядело издевательством над начальством. Из центра прибыла комиссия, которой было поручено расследовать все обстоятельства «ликвидации» десанта. Проверяющие выяснили, что имели место факты мародерства, узнали и о многодневной пьянке сотрудников НКВД.
Снова на фронт
Операцию по высадке печорского десанта умудрились провалить обе стороны. Абвер отправил в тыл врага непроверенных диверсантов, а советская контрразведка не смогла воспользоваться этим. Генерала Ивана Бессонова после провала операции арестовало гестапо. Немцы приговорили его к смерти, но казнили уже советские органы – за тот же самый план.
Александр Доронин после проверки в фильтрационном лагере продолжил службу в армии. Затем заболел костным туберкулезом и в 1944 году вернулся в Ухту. Работал учителем в детской трудовой колонии. Через год школу ликвидировали, Доронин уехал в Ростовскую область, работал там инспектором РОНО, директором семилетней школы. Но болезнь подкосила его здоровье: в феврале 1947 года он скончался.
Еще находясь под арестом в НКВД, Александр Доронин написал жене: «Здравствуй, дорогая Нинусь! Прервалась наша связь, потому что я попал в плен и был у немцев. Пришлось испытать все гнусности от немецких гадов, голодал, меня били и прочее. В общем, тяжело вспоминать. Тебе, безусловно, странно, почему и как я попал прямо в Коми, наверно, не разобравшись, будешь презирать. Дело вот в чем: немцы сбросили сюда группу десанта для диверсионной работы. Мы прыгнули с парашютами, убили руководителя группы. Вся группа сдалась без боя, как договорились раньше, сдали все оружие, сами пришли в распоряжение НКВД, пусть разбирают и оценивают наш поступок».
Радист Андрей Одинцов до 1946 года служил в армии. После демобилизации возвратился на родину в поселок Оргтруд Ивановской области. До пенсии работал на ткацкой фабрике. Было прекращено уголовное дело против Михаила Годова, отбывавшего ранее срок за хозяйственное преступление. Освобождены из-под стражи и другие участники группы. Им зачли в наказание срок нахождения на проверке в фильтрационном лагере и предварительное заключение. Уголовное дело в отношении диверсантов закрыли, ни один из них не был репрессирован.
Право на память
События, связанные с печорским десантом, отражены в литературе. Поэму о «таежной войне» написал поэт Серафим Попов. Этой теме посвящена пьеса Геннадия Юшкова «Право на жизнь». Воркутинский драматический театр ставил спектакль по этому произведению. История десанта описана в романе Анатолия Знаменского «Неиссякаемый пласт» и в документальной повести Александра Рекемчука «Б-7 выходит из игры». В 2005 году Василий Желтый написал о десанте книгу «Гости с неба». 7 мая 2005 года историю о захвате десанта на Печоре воспроизвели в Сыктывдинском районе. При этом десант высаживался на парашютах на учебный стадион. В октябре 2017 года члены печорского турклуба «Факел» совершили разведывательный поход к месту высадки печорского десанта. Впрочем, следопыты и туристы в этом месте бывают довольно часто.
Ухтинский краевед Валентина Пашинина много лет собирала материал по печорскому десанту. Свои исследования этого эпизода войны она в 2004 году издала небольшим тиражом. Мне довелось встретиться и побеседовать с Валентиной Пашининой. Она рассказала, что про печорский десант впервые услышала в мае 1944 года. Тогда она, ученица шестого класса, переехала с родителями в Коми из Курской области – подальше от фронта.
И в первый же день в школе соседка по парте сообщила, что у них недавно высадился «немецкий десант», а проводником у «диверсантов» оказался ухтинский учитель Александр Доронин.
– Вся Ухта об этом говорила, – вспоминала Валентина Пашинина. – Шли суды над оперативниками-мародерами, разворовавшими трофейное имущество. Не могла понять, как в десантной группе оказался наш учитель Александр Гаевич Доронин. Всего два с половиной месяца, как пропал без вести, и вот теперь на парашюте с диверсантами вернулся на родину.
Главной целью Валентины Пашининой было показать, что Доронин – не предатель, а герой, который достоин наград. Сохранить память о подвиге отца хотел и его сын Вадим. Он продал дом и предложил деньги на издание рукописи. Но умер до выхода книги.
Автор очерка о десанте на Печоре, размещенном в республиканской Книге Памяти, Анатолий Ануфриев отметил: «К сожалению, к участникам печорского десанта многие годы было негативное отношение, их считали предателями Родины, давшими согласие на сотрудничество с врагом. Однако в сложное, трудное для страны время одиннадцать военнослужащих нашей армии, по стечению обстоятельств попавшие в плен, предотвратили крупнейший диверсионный план и не дали возможности гитлеровцам организовать «малую войну» в глубоком тылу. Поэтому эти воины имеют право на память».
Артур АРТЕЕВ
Фото из открытых источников
